После неудачи в 2007 году, отступать было
некуда. Я дал себе твердое обещание, что годом позднее обязательно пробегу
Бостонский марафон. Впрочем, особых трудностей с этим не возникло: после
Кракова у меня было нужное квалификационное время, потому регистрацию удалось
получить довольно просто. Но и здесь без ошибок не обошлось. В том году я
зарегистрировался сразу на два марафона, Бостонский и Лондонский. Пробежать оба
было невозможно – один от другого отделяет всего неделя. И когда передо мной
встал выбор, я предпочел Бостон. Во многом, конечно, из-за прошлогодней
передряги с регистрацией. Если бы такая история случилась сейчас, сначала я бы
пробежал Лондон. Дело в том, что попасть на Лондонский марафон еще сложнее.
Если для Бостона единственным условием является квалификация, то в Лондоне даже
супер результат не гарантирует регистрации. Количество желающих попасть на
старт столь велико, что организаторы даже устраивают лотерею. Можно было
схитрить и, подкрепив заявление на английском языке медицинской справкой,
сослаться на невозможность участия из-за травмы и попросить перенести
регистрацию на будущий год. Эта маленькая хитрость не только позволила бы
получить регистрацию, но и немного сэкономить. Но тогда мне о ней известно не было. Но о Лондоне позже.
Бостон меня поразил многим. Прежде всего,
масштабом мероприятия, уровнем организации, отношением к событию простых
граждан и властей, организацией безопасности. В общем, всем, что видел, слышал
и чувствовал. Сейчас, когда позади все марафоны WMS, я точно могу сказать, что
уровню торжественности и праздничности Бостонский марафон вне конкуренции. Это
культовое мероприятие для всех США.
К старту в Бостоне у меня уже был спарринг
партнер. Я нашел его, поскольку вся моя группа в марте уехала на сборы в
Киргизию, тренироваться было не с кем, и я бегал со спаррингом. В Бостоне это
дало мне возможность попасть в зону элиты, где я и увидел Лэнса Армстронга. У
него был номер 100, у меня две тысячи какой-то. Тогда-то у меня в голове и
кристаллизовалась «задача максимум» на
марафон – обойти Лэнса. Позади остались недели тренировок – примерно в сентябре,
как только позволила травмированная в Кракове нога, я возобновил треировочную
программу. И пробегал в неделю
«профессиональные» 170-180 км. У меня
были все основания рассчитывать на хороший результат. Я планировал начать гонку
с темпом 3:55 за километр, а на завершающей стадии ускориться до 3:50. Но
Бостон внес свои коррективы. Это третий по сложности, после Афин и Барселоны,
марафон. И все из-за очень значительных перепадов высот, самые серьезные из
которых приходятся на 20-е мили. Не упрощала задачу и погода. Если на разминке
было пасмурно и довольно прохладно – всего около 9 по Цельсию, - то сразу после
старта вышло солнце, которое к финишу разогрело воздух до 18. По меркам
простого человека, вроде и немного, однако наложенные на подъемы и пульс за 170
ударов, они дают о себе знать. У каждого человека организм на такую нагрузку и
температуру реагирует по-разному. Лично мой считает своим долгом вывернуть
желудок наизнанку и продолжать отторгать все, что в него попадает до тех пор,
пока подскочившее давление не придет в норму. Однако, это не так страшно, как
может показаться. По сравнению со студенческими похмельем - сущие пустяки.
Дольше всего меня не отпускало после самого жаркого моего марафона в Гамбурге.
Но сейчас, после того, как я занялся триатлоном, я понял, что, в общем, лимита
температуры, который может переносить мой организм в беге на длинные дистанции
и на высокой скорости просто нет. Жара лишь увеличивает давление и вынуждает
тебя не пропускать ни одного пункта питания и колодца со льдом.
После финиша в Бостоне мне было довольно худо.
Те 42,195 я пробежал за 2:57,15, всего на 2 минуты лучше, чем годом ранее в
Кракове. Таков результат восьмимесячной работы. К слову, это позволяет другими глазами
взглянуть на время, пересмотреть его истинную ценность. Только вдумайтесь:
восемь месяцев каждодневного труда, тысячи километров и лишь две минуты, снятые
с личного рекорда. И ты все равно счастлив, ведь на этот раз ты оказался
быстрее.
К сожалению, мне тогда не удалось выполнить
задачу максимум и финишировать впереди Лэнса. К тому старту за его плечами уже
был марафон в Нью-Йорке, который он завершил со временем 2:46. Но Бостон не
Нью-Йорк, он сложнее, потому шансы у меня были. Уже после финиша я тщательно
изучил график Лэнса и увидел, что он бежал по 4 минуты. Я же начал по 3:55, так
что к середине дистанции я опережал его на полторы минуты. Но потом я «поймал
якорь» и вместо запланированных 3:50 за километр, побежал по пять с половиной –
шесть минут. Позже я вернулся в темп, но этой паузы хватило, чтобы пропустить
Армстронга вперед. Признаюсь, это обстоятельство меня расстроило. Впрочем, уже
тот факт, что мы вместе разминались и стартовали, бежали один из сложнейших марафонов
(после финиша он сказал, что ничего сложнее в жизни делать ему не приходилось),
вдохновляет меня. Я уважаю Лэнса даже сейчас, когда по нему асфальтоукладочным
катком прошлось общественное мнение. Я все так же твердо уверен, что он
великий. Трижды великий. Хотя бы потому, что в велоспорте все принимают допинг,
но только он смог выиграть семь раз подряд. Да, я понимаю, у него за спиной
колоссальный ресурс: врачи, тренера, спарринги, фармацевты, но все равно, он
великий.
А Бостон великолепен. В первую очередь, своей
атмосферой. Даже спустя три дня, когда мы летели из Нью-Йорка во Франкфурт, нам
то и дело попадались люди с медалями, финишировавшие в марафоне. Что уж
говорить о самом городе, где в дни забега все крутиться вокруг людей в
кроссовках. Каждый, кто встречает тебя на улице, видит твою медаль обязательно
остановиться, чтобы поздравить. Поздравляют прохожие и таксисты, официанты и
портье.
